Мы не виделись пять лет. С тех пор, как Ольга переехала из нашего дома на другой конец города. Не сделай этого, уже давно бы не жила на белом свете...

Страшный год

Ее Голгофа началась в 1996 году, когда умер отец. Она работала тогда в частной кондитерской, часть зарплаты хозяин выдавал сахаром и печеньем. Ольга загрузила холодильник, оставила 17 летнему сыну, учащемуся автодорожного училища, денег на две недели и выехала на Украину. Отсутствовала 10 дней, а когда вернулась, кроме Андрея застала в квартире девушку. Хозяйка удивилась тому, что от пятикилограммового мешка с сахаром не осталось ни крупинки. Пустой была и большая кастрюля с печеньем. В квартире стоял резкий запах клея.

Сын объяснил, что чинил обувь и куртку своей подруги. Ольга поверила, потому что у Андрея были золотые руки. Он умел и ремонт сам сделать, и оригинальные сувениры для девочек своей группы к мартовскому празднику придумать, и кресло обить, а теперь вот стал разбираться и в легковых машинах. Выпускники этого училища хорошо устраивались, прилично зарабатывали. Но Андрей выбрал падение в бездну...

– Я тогда не знала, что за время моего отсутствия сын стал наркоманом, – рассказывала о своем первом потрясении Ольга. – Только потом прочитала, что их тяга к сладкому объясняется нарушением инсулинового обмена: сахар, оказывается, помогает работе поджелудочной железы и пополняет запасы энергии.

Все это и еще многое другое несчастной матери пришлось узнать гораздо позже, а в том страшном году словно демоны вселились в сына: он стал грубым, раздражался по пустякам, прогуливал занятия, требовал денег на ночные клубы, покупал в аптеках какие то таблетки, порошки...

Начались ссоры из за подружки: Андрей настаивал, чтобы она жила с ним. Но Ольга не могла простить этой женщине, что та подсадила ее мальчика на наркотики, требуя доказательств любви к ней.

Потом Ольга узнала, что несколько парней из группы сына тоже подсели в том году на токсичные вещества. Одни из любопытства, другие – чтобы приобщиться к «взрослой» жизни, третьих взяли на подлое и лукавое «слабо?».

Ее сын стал наркозависимым в течение одной недели.

Ужас без конца

Спустя четыре года Ольге сообщили о смерти матери, и она снова собралась в дальнюю дорогу. На этот раз, наученная горьким опытом, занесла к нам свои личные вещи, небольшую стопку постельного белья, настольную лампу и сумку с кухонной утварью — все, что еще не вынес из дома в оплату за наркотики Андрей. Оставила сыну три тысячи рублей, а мне передала список мест в квартире, где спрятала пять заначек по тысяче, которые я по очереди должна была для него открывать.

Он позвонил в дверь на следующий день после отъезда Ольги:

– Одолжите денег!

– Но мать только вчера оставила тебе три...

– У меня были срочные долги.

– Хорошо, посмотри под шкафом.

– Уже посмотрел. – И с раздражением: – Она что, оставила только пять заначек?

Когда на его просьбу я ответила решительным отказом, он зло выругался:

– Вы еще пожалеете!

Через несколько дней стало ясно, что стояло за его угрозой. За время отсутствия матери Андрей вывез из квартиры все, кроме старого, без задней стенки шифоньера — он бы просто рассыпался. Выкрутил даже лампочки. На свой адрес я вызвала врача к упавшей на пороге Ольге. Неделю, пока мы с мужем перевозили к ней кое что из старой дачной мебели, она жила у нас.

Это была уже надломленная тяжелой работой и непреходящим горем женщина. Чтобы оплачивать сыну наркотики (к тому времени безработный Андрей уже прочно сидел на героине), мать вынуждена была работать в нескольких местах. Утром убирала дворы, днем выпекала печенье, вечером мыла подъезды, еще где то посменно дежурила ночным сторожем. Не раз за деньги вытаскивала его из КПЗ, оплачивала услуги скорой помощи при передозировке. Во время очередного вызова врач с пониманием оглядела квартиру и узнав, что Андрей сидит на наркотиках уже десять лет, горько призналась:

– А мой сын сгорел за два года... Правда, успел довести семью до нищеты, а отца – до инсульта. Теперь муж инвалид, а я сутками работаю, чтобы оплачивать ему сиделку.

«Подарок» от сына

Обмен двухкомнатной на одну с доплатой был ее ценой за собственную жизнь: вернувшись однажды под кайфом, Андрей с порога ввалился в комнату матери и, угрожая ножом, вытянул ее согласие. После продажи квартиры забрал часть денег и ушел.

… Мы сидим с Ольгой за столиком летнего кафе и я слушаю историю ее мытарств. Андрей не объявлялся полгода. За это время она отремонтировала квартиру, купила в кредит новую мебель, немного приоделась. А потом он вернулся — грязный, побитый, больной и совершенно чужой. Сказал, что жить ему теперь негде и не на что, очередная девушка его бросила, последний друг умер в притоне.

Ольга приняла сына и разделила с ним единственную комнату. Как и в прошлые годы, лечиться Андрей отказался наотрез, случайные заработки не покрывали его затрат, и мать снова была вынуждена ежедневно выдавать ему деньги на дозу. Еще дважды он выносил из квартиры все, что мог вынести, год сидел в тюрьме за ограбление, и эта «пауза» дала ей возможность восстановить силы и пожить без ежедневного страха.

– А год назад он без всякого предупреждения привел в дом девушку и объявил, что это его законная жена, – вытирает глаза Ольга. – Такая же наркоманка, как Андрей. Ее мать в обмен на обещание не появляться на глаза и не претендовать на жилплощадь ежемесячно откупается от дочери деньгами. А я вынуждена жить на кухне, дышать смрадом от наркотиков, убирать шприцы, теперь уже обоих спасать от передозировки. Андрею 35 лет, но у меня никогда не будет внуков, потому что внутри у него нет ни одного здорового органа. Он уже колется в шею, в других местах вместо вен черные пятна.

...Прощаясь, я вручила Ольге сувенир — неделей раньше она отметила юбилей.

– Сын не забыл поздравить?

– Даже сделал мне царский подарок, – горько усмехнулась Ольга. – Целых три дня не просил денег...

От автора

Имена и место событий изменены. Все остальное – горькая правда. И далеко не вся...

Анна Радова