За катастрофами начала июля как-то совсем ушел из поля зрения местных СМИ случай, поразивший Орел лютой агрессией, все чаще проявляющейся в, казалось бы, рядовых обстоятельствах. Как стало известно из источников в правоохранительных органах, 28 июня примерно в 20.30 Альберт Алиев на проезжей части возле кафе «Сказка» нанес Вячеславу Гусельникову два удара по голове. В итоге Вячеслав Гусельников получил открытую черепно-мозговую травму, ушиб головного мозга, перелом теменной, затылочной кости с переходом на основание черепа. После инцидента Вячеслав Гусельников был доставлен в реанимацию в тяжелейшем состоянии. 29 июня было возбуждено уголовное дело по ст. 111, ч. 1 УК РФ (умышленное причинение тяжкого вреда здоровью)
И гражданин Алиев, и гражданин Гусельников в Орле люди малоизвестные. А вот имена их родственников у орловцев на слуху. Алиев является гражданским зятем председателя суда Железнодорожного района Татьяны Тарабаровой, а Гусельников – зятем гендиректора МУП «Трамвайно-троллейбусное предприятие», депутата горсовета, члена политсовета фракции «Единая Россия» Александра Коровина. О регалиях можно было бы не вспоминать: все мы — отцы да матери. Но без обозначения «титулов» в этой истории не обойтись — хотя бы потому, что именно в борьбе за справедливость (или против таковой) схлестнулись люди влиятельные. А в России личностный фактор, как известно, всегда круче любого закона и вне морали. Так вот, на первом этапе этой борьбы, похоже, оказалось, впрочем, как и во многих случаях с простыми смертными, что в современной России прав тот, у кого больше прав.
Из заявления А. Коровина председателю Орловского областного суда Федору Телегину, председателю Верховного суда РФ, председателю национального антикоррупционного комитета и прокурору Орловской области:
«28 июля около 20.00 в Железнодорожном районе Орла в присутствии супруги и малолетнего сына был с особой жестокостью избит мой зять — Вячеслав Гусельников. Как выяснилось в ходе следствия, подозреваемый по делу Алиев является гражданским мужем помощника судьи Советского суда Орла некой гражданки И. Тарабаровой, которая в свою очередь является дочерью председателя Железнодорожного суда Т.Н. Тарабаровой.
Гражданин Алиев за период с 2008 года по 2010 год совершил несколько преступных деяний, среди которых вымогательство и хищение. В них он фигурирует как организатор и исполнитель. Однако каким-то образом все ранее совершенные уголовно наказуемые деяния Алиева суд решил объединить в одно уголовное дело и квалифицировать его как самоуправство. В результате Алиев был признан виновным и получил наказание в виде штрафа в размере 40 000 рублей.
Все это можно было бы расценить как чрезвычайную гуманность нашего правосудия, если бы этическая сторона данной «гуманности» не наводила на определенные размышления. И вот какие. Очередное деяние, совершенное Алиевым, по территориальности находится в зоне правосудия Т. Н. Тарабаровой. Казалось бы, все по тем же этическим соображениям дело о применении меры пресечения подозреваемому не должно было рассматриваться судом Железнодорожного района. На что четко указал прокурор, участвовавший в заседании суда. Он заявил отвод судье Карасеву и ходатайствовал об изменении территориальной подсудности уголовного дела. Однако судья Железнодорожного района Карасев — непосредственный подчиненный Тарабаровой — оставил ходатайство прокурора без удовлетворения. Результат данного процесса: применить меру пресечения в отношении Алиева в виде подписки о невыезде.
Отсутствие объективности и беспристрастности в принятом судом решении налицо. Главным основанием для такого вывода является вопрос о том, чем судья Карасев мотивировал свое решение. Очевидно, не тем фактом, что подозреваемый за короткий промежуток времени трижды (!) совершил уголовно наказуемые преступления. А также и не разъяснениями Пленума ВС РФ по вопросам применения меры пресечения в виде заключения под стражу, где говорится, что основанием для этого являются сведения о том, что лицо может продолжить заниматься преступной деятельностью. Чем, однако, из раза в раз Алиев и продолжает заниматься, видимо, будучи уверенным в особой по отношению к себе «гуманности» судебной власти, и, похоже, уверенным настолько, что позволил себе на глазах у многочисленных горожан, белым днем, несмотря на душераздирающие крики малолетнего ребенка и женщины, жестоко наносить В. Гусельникову смертельно опасные удары в голову.
Кроме того, поражает неискренность показаний подозреваемого, которые он давал на заседании суда. Алиев утверждал, что не сожительствует с И. Тарабаровой, и это несмотря на то, что избиение В. Гусельникова он совершил, разъезжая на автомобиле, который принадлежит именно И. Тарабаровой (гос. номер М878 МС рег. 57). А по показаниям одного из свидетелей, и сама И. Тарабарова в этот момент находилась в кабине автомобиля и даже не попыталась остановить своего гражданского мужа. Суд верит подозреваемому, несмотря на то, что у Алиева и И. Тарабаровой недавно родился общий ребенок. И эти факты были доведены стороной обвинения (следователем и прокурором) до сведения суда.
Особого внимания также заслуживает выходящее за все возможные рамки морали поведение самого председателя Железнодорожного суда Т. Н. Тарабаровой. В своем интервью по телефону газете «Орловская правда» она, не стесняясь высокого положения, статуса судьи, открыто подтверждает слова журналиста о том, что покрывает своего зятя и отпустила его, несмотря на то что судьей, рассматривающим вопрос о принятии меры пресечения, была вовсе не она, а ее подчиненный Карасев. О какой независимости судей в данном контексте может идти речь? И почему средства обеспечения независимости и самостоятельности судьей Тарабаровой превращаются в произвол и беззаконие?»
Как и гражданин Коровин, я хотел услышать ответы на эти вопросы от самой Татьяны Тарабаровой, однако мантия через свою помощницу наотрез отказалась разговаривать с журналистом. Так что информация – только от потерпевшей стороны.
Корр.:
— Пещерная дикость происшедшего просто ставит в тупик…
А. Коровин:
— Травмы нанесены очень тяжелые. Перелом основания черепа — это очень серьезно. Как объяснял мне лечащий врач, трещина прошла через носовые пазухи, что чревато проникновением инфекции и воспалением коры головного мозга. А менингит в данном случае — верная смерть. Причем эта трещина зарастает в течение 5 лет, а значит, человек должен находиться чуть ли не в колбе. К тому же удар нанесен в ту часть мозга, которая отвечает за интеллект. Как это все будет купироваться – неясно. Можете себе представить, как при диких головных болях морально должен себя чувствовать мужчина, владеющий пятью иностранными языками, необходимыми ему в профессиональной деятельности? Выбита барабанная перепонка, сломан нос. И заявление судьи Тарабаровой, что он — «человек здоровый» и что на сей счет у нее «есть видео из палаты», а «Коровин его там закрыл и, говорят, чуть ли не заплатил всем» — просто не укладывается в голове!
Конечно, я благодарен врачам, которые самоотверженно борются за жизнь моего родственника и ради нашего тяжелого случая пожертвовали резервом редких лекарств, но купить для каких-то мстительных расчетов с отморозком реноме такого уникального доктора, как, например, заведующий нейрохирургическим отделением областной больницы Виктор Бежин, думаю, невозможно в принципе.
Корр.:
— На судах сторона защиты Алиева выдвигала версию, что спровоцировал конфликт именно ваш зять. Сейчас, когда следствием проведены первые допросы, есть более четкая позиция?
А. Коровин:
— Дело было так. Моя дочь с ребенком и мужем собирались на отдых, на 10 дней в Евпаторию, и направлялись на вокзал за билетами. По пути заехали в аптеку № 1 за лекарствами. Затем дочь снова села за руль и начала трогаться, уступая место на стоянке кому-то еще. Сзади пристраивается черный «Мицубиси» и начинает сигналить, как позже выяснилось, чтобы ему уступили дорогу. Юля говорит: «Ну я еду и еду, думая, что водитель сигнализирует мне, как обычно бывает, если что-то не так с машиной. Но когда он поравнялся со мной – приоткрыла окно и услышала в свой адрес отборный мат…»
Он обгоняет ее возле светофора, подрезает и прижимает к обочине. Крупный парень вылетает из машины… Естественно, в этой ситуации разбираться вышел муж Юли, спокойный, интеллигентный мужчина. Никаких агрессивных намерений, конечно, он не имел. Мой внук закричал: «Папа, ты куда?» По наивности зять повернулся к здоровенному подонку спиной, чтобы ответить: «Сынок, я сейчас…» И в это время последовал удар чем-то таким, что проламывает череп. Уж, конечно, безоружным кулаком этого сделать невозможно. В горячке зять отмахнулся, но его, практически уже бессознательного, начали добивать!
Защита Алиева пытается рассказать сказки, что мой зять неудачно упал, ударился головой о бордюр и отсюда, мол, такие травмы… Я хочу спросить, а откуда на машине моей дочери потеки крови и следы окровавленных рук, когда зять, добиваемый профессиональными ударами, буквально «стекал» на землю?
В это время я только пришел с работы, переоделся, взял почитать прессу, жена рядом… вдруг звонок. В трубке плачет внук, душераздирающий крик дочери: «Славу убили!» У меня все так и посыпалось из рук! Сердце хватануло, лихорадочно одеваюсь, успеваю сказать жене, что со Славой несчастье. Выгоняю свою машину. Пока пробились, подъехали со стороны городского парка к Герценскому мосту – снова звонок: «Папа, приехала «скорая», везут в областную больницу. Я — в областную, по дороге обзваниваю знакомых врачей. Приезжаю и вижу в приемном покое зятя: из уха, из носа, изо рта течет кровь. Лицо, голова опухли, он в полном отрубе — ничего не понимает, лишь вращает глазами… Затем томография, реанимация. Ну а водитель «Мицубиси», принадлежавшей дочери Тарабаровой, знал, что его уже ищет милиция, и на следующее утро прибыл к следователю с адвокатом.
Корр.:
— Деликатный момент. Говорят, вам звонил кто-то от имени оказавшихся на свободе «орловских партизан», а с другой стороны, поддержать «южанина» Алиева на суде приезжали исключительно русские ребята, будто бы служившие с ним в Чечне. То есть дикость драки, возможно, будут оправдывать чеченским синдромом… Что известно об этом?
А. Коровин:
— Звонили. Я очень благодарен всем, кто объединился в горе с моей семьей: блогерам, по кажущимся сейчас мелким политическим мотивам критиковавшим меня, но взорвавшим этим происшествием Интернет, журналистам, всем сочувствующим. Но дело не в том, кто кому звонил и кто куда приходил. Я узнал, кто такой этот Алиев, и информация оказалась шокирующей. Его же готовили для УФСИН. Сначала он в составе ОМОНА, а потом по контракту ездил в Чечню, где «обслуживал» тюрьмы. Не укладывается в голове, как можно здоровому, специально натренированному лбу ни за что заколачивать человека насмерть?! И самое жуткое, что травмирован ребенок, на глазах которого убивали отца. Сядет ко мне на колени, прижмется и дрожит…
Зато всяческие подонки подсылают ко мне каких-то типчиков: не возьму ли я деньги, чтобы все замять? Не возьму! Я требую честного правосудия и молю Провидение: пусть те, кто сломал жизнь моим близким и продолжает укрывать от наказания виновного, сами испытают тот ужас, который испытала моя семья!
