С Сергеем Фетисовым — актёром Орловского муниципального театра «Русский стиль», заслуженным артистом России мы разговорились в Международный день театра после показа репетиции комедии «Дом сумасшедших» по пьесе Э. Скарпетта. Несмотря на итальянский акцент, она, конечно же, про нас. Обманываем, истерим, лебезим, не прощаем друг другу ошибок, живем иллюзиями — чем не жизнь сумасшедших? Зритель хохочет на протяжении всего действа. Над героями, над собою…
Но чем больше мы говорили, тем грустнее становилось. Тривиальная фраза «Что наша жизнь? Игра!» обретала какой-то чудовищный смысл, с которым никак не хотелось мириться.

— Мне исполнится шестьдесят 12-го августа в 11 часов 20 минут. Я впервые снялся в кино в семнадцать. В тридцать окончил ГИТИС, где моими учителями были знаменитые Анатолий Папанов и Оскар Ремез. Сыграл 44 роли в кино и 144 в театре. Среди самых важных для меня — Никита Хрущев в «Георге», Никита Строганов в «Ермаке», Понтий Пилат в «Человеке из Кариота».

А еще участвовал в работе жюри различных кинофестивалей, давал мастер-классы.

Четыре года назад получил «Заслуженного».

Такая вот анкета.

В мае в Чебоксарах пройдет кинофестиваль, на котором среди прочих будет представлен фильм Михаила Сегала «Рассказы». Я снялся в главной роли одной из новелл кинокартины, сыграв Егора Строева, в фильме — губернатора большого города Егора Сергеевича Соева. Плавал в 13-градусной воде, стрелял с вертолета — в общем, делал все, что не умею. Сюжет прост: в день рождения губернатора организованы охота и встреча с президентом (Игорь Угольников), который просит его уйти в отставку. Дескать, время пришло другое, люди, идеи — новые…

А опыт?

Опыт не нужен, вы — человек другой эпохи.

Но я буду стараться, у меня получится, и потом я должен передать это все — дело моей жизни — кому-то…

Зачем?

Фильм не дает ответа на вопросы. В отличие от жизни.

Посмотри фотографии! Вот Строев-Соев. А вот я — Фет, Понтий Пилат и сумасшедший художник. А здесь — Дед Мороз с красавицей Снегурочкой. Это самая шикарная шуба, которая у меня есть. Со стразами. Каждый год надеваю на Губернаторскую елку. Детишек веселю и деньги зарабатываю… Хотя у меня самая высокая зарплата среди актеров «Русского стиля» — 9 тысяч 155 рублей 46 копеек.

Недавно отдал 3,5 тысячи за квартиру, тысячу сто — взнос в Союз театральных деятелей, на 500 рублей купил лекарств… Выручает то, что я одолжил у одного знакомого деньги на лечение, которые буду отдавать с первой пенсии. А аванс, на который я должен прожить до 6 апреля, — 3.400. Поэтому свой день я начинаю не с театра, а с улицы. По утрам я — заслуженный мусорщик. Собираю бумагу и алюминиевые банки. Соседи, знакомые, видя меня с тележкой, каждый раз спрашивают: «Вы собрались на выездной спектакль?». «Да!», — отвечаю. «А это — реквизит?» — «Да-да. Машина сломалась, вот приходится на руках…»

Я не стыжусь этой работы. Пусть я выручу лишь на буханку хлеба, но это значит, я что-то смогу отложить на лечение. Или на поездку на кинопробы. Или на цветок продюсерше, которая может дать мне роль… Хотя даже на буханку хлеба мусорщику заработать с каждым годом все тяжелее. Килограмм макулатуры раньше стоил 1 рубль, потом — 80 копеек, теперь — 50; алюминиевая банка тоже подешевела: с 28 копеек до 15. Что ж с нами делают наши правители?

Я 40 лет отдал русской сцене, все, что мог, отдал. Четыре года назад я получил звание «Заслуженного». За это мне платят 729 рублей 52 копейки. Я не жалуюсь, но меня каждый раз это удивляет: мы в этой стране, что — самые ненужные люди? Один чиновник из управления мне сказал: «А вы подайте на нас в суд!». Ну зачем же так?!

Вы хотите, чтобы я врос в землю? Вы хотите, чтобы я из-за нищеты отказался от Понтия Пилата? Не получится! Я буду толкать впереди себя тележку с пустыми банками и буду собирать старые газеты. Я буду по утрам мусорщиком, чтобы по вечерам быть заслуженным артистом России. И вы будете стоя мне аплодировать.

В прошлом году режиссер Андрей Богатырев пригласил меня на роль Понтия Пилата в фильме, снятом по повести Леонида Андреева. Съемка шла на Мальте. Вокруг — англоязычная публика и живые павлины. Я читаю монолог прокуратора Иудеи, пытающегося вразумить жаждущую расправы над Иисусом Христом публику, и англоязычная массовка, не понимающая ни слова по-русски, замирает. Позже один из них скажет другому: только русский артист мог так сыграть Пилата!

И неважно, что утром, когда мы в очередной раз полуголодные вышли на завтрак в гостинице, где был организован так называемый шведский стол, официанты испуганно кричали: «Русские идут!» Мы никак не могли наесться их тарталетками и в очередной раз напрасно потратили время на уговоры сварить нам хоть какую-нибудь кашу…

Мне уже тяжело играть по 14—15 спектаклей в месяц. Иногда я думаю: а как же раньше успевал? Вечером отыграл — в поезд; утром в Москве съемка — поезд или самолет, и опять спектакль. Актерский труд тяжелый. Для того чтобы чего-то добиться, надо много работать и многое испытать. Поэтому я молодежи всегда говорю: «Если тебя Бог поцеловал в макушку — не торопись стирать этот след. Подожди. Потерпи. Даже если ты уже пятый год играешь третьего зайца на задней поляне». Ведь попробуй устранить себя из профессии — что будет? Ужас. Ты на земле — и тебя нет.

А когда ты играешь, да еще и в кино, и в театре… Мне говорят после съемок: ты другой, ты — воздушный. Во мне 120 кг, мне уже 59 лет, я должен чувствовать усталость, а ощущаю полет.

Дома хорошо. У меня вдруг зацвел старый облезлый кактус. Мне кажется, он это делает тогда, когда мне особенно трудно.

Говорю ему: что ж ты не сказал — я б тебя повернул к свету, пораньше подкормил… А цветок — такой красивый, нежно-розовый… И герань зацвела.

Я хотел бы сыграть войну.

Моя мама три года была в Германии. 25 лет уже как ее нет. Не могу оградку на могиле поставить, все денег не хватает. Но цветы там есть. Несколько лет назад подобрал на кладбищенской дорожке обрезанный корень пиона. «Ну что ты тут валяешься, — сказал ему, — посиди тут, а там дождик пойдет, может, тебе станет хорошо». И посадил у маминого изголовья. Не поверите — вырос большой куст, надевающий белые шапки тогда, когда все пионы уже осыпаются. Хорошо…

У меня сохранились мамины фотографии из трудового лагеря. Немцы, которым я их показывал, глядя на красивую русскую женщину с пшеничной косой, удивлялись: может, она сама в Германию поехала на заработки? Да уж. В набитой сотней людей теплушке… Перед тем как сфотографировать, ее и еще нескольких пленников откармливали несколько месяцев, чтобы доказать Красному Кресту, что в немецких лагерях к узником хорошо относятся… Она не дожила до извинений и немецких марок. А мне сказали: ничего для вас сделать не можем — рано умерла.

Она работала контролером в кинотеатре и привела меня в театр. Так что я всем обязан маме.

Мне было пять лет, и я помню это таинство. Вот открывается входная дверь… Контролер с низким голосом приветливо здоровается… Еще одна дверь… Перед входом в зал — оторопь и трясутся руки. Свет. Занавес… Господи, ничто не сравнимо с шуршанием занавеса! Это тайна, это сказка… И ты, если артист, — волшебник.

Кстати, кино никогда не даст такого ощущения, хотя оно быстрее проверяет тебя на профессионализм. Там не спрячешься ни за грим, ни за партнера. Камере все равно, она беспристрастна. Либо ты выплеснешься и докажешь, что можешь, либо нет.

Между прочим, целая бригада из «Русского стиля» снялась в сериале «Лесник».

А знаете, к провинциальным актерам на съемках относятся с большим уважением, чем к столичным. Мы привыкли работать, а они — требовать.

Но уезжать куда-либо нет никакого желания. Здесь могила матери, дом. Здесь я живу, а там — приспосабливаюсь.

…В муниципальном театре — премьера. «Дом сумасшедших». Сергей Фетисов играет скрипача Энрико. Бедного талантливого музыканта пригласили в Ла Скала дирижировать оркестром. Но он не успел показать, на что способен, потому что не вынес насмешек оркестрантов. И с тех пор нищенствует, потому что человек, который был приглашен в Ла Скала, не может «уронить» себя до провинциального театра…

Фетисов никак не может попасть «в точку». Может, от того, что пока не смог осознать себя «наоборот»: он-то, в отличие от своего героя, выше всего ставит Профессию, а не личный статус… Но он попадет. Без сомнения.

И мы будем аплодировать ему. Стоя и вытирая слезы то ли от хохота, то ли от грусти.

• Елена ГОДЛЕВСКАЯ