В эти дни Орловский муниципальный оркестр русских народных инструментов (ОРНИ) отмечает четверть века. Его основал и все годы бессменно руководит им Виктор СУХОРОСЛОВ. Заслуженный работник культуры и заслуженный деятель искусств РФ, член Всероссийской ассоциации профессиональных дирижёров, профессор, заведующий кафед рой народных инструментов и оркестрового дирижирования ОГИИК.
– Как всё начиналось, Виктор Кирьянович?
– Я переехал в Орёл в 1986 году и сразу же стал работать на кафедре народных инструментов и оркестрового дирижирования института искусств и культуры, где познакомился со многими ведущими музыкантами Орла. Признаюсь, удивился, что в городе с такими сильными музыкальными традициями никогда не было профессионального ОРНИ. К тому времени у меня накопился немалый опыт оркестрового дирижирования, поэтому, наверное, ко мне и обратилась Лилия Ивановна Аушева – тогдашний директор хоровой школы. Она попросила собрать из профессионалов сводный городской оркестр и подготовить разовую программу для торжественного концерта, посвящённого 70-летию Октябрьской революции.
Я с большим удовольствием выполнил её просьбу. Но поставил своё условие: сохранить оркестр и помочь с помещением для репетиций. Все музыканты выразили согласие. Поддержала нас не только Аушева, но и ректор института Николай Александрович Паршиков. Костяк оркестра как раз и сложился из педагогов нашей кафедры, музыкального училища, хоровой и музыкальных школ. Четыре года мы работали только «за аплодисменты» публики, а в 1991 году решением городского Совета народных депутатов оркестру был присвоен статус городского (теперь – муниципального), музыкантам стали выплачивать небольшую зарплату. Официальной же датой создания коллектива мы считаем 5 ноября 1987 года – день нашего первого выступления.
– Когда к вам пришло понимание, что вы хотите быть дирижёром?
– Об этой профессии я мечтал с первых месяцев учёбы в музыкальной школе, где-то лет с 10 – 11. Тогда думал, что буду руководить хором. Позднее, в музыкальном училище, увидел, как работает руководитель оркестра, и стал готовить себя к этой деятельности. Много дирижировал учебным оркестром и в училище, и во время учёбы в Хабаровском институте искусств. В период прохождения ассисентуры работал с Ленинградским филармоническим оркестром. Мне выпала большая удача учиться у Юрия Борисовича Богданова – выдающегося дирижёра и педагога мирового уровня, второго дирижёра Малого оперного театра. Своим учителем его называют десятки известных во всём мире музыкантов. Три года рядом с таким профессионалом – это школа, которой нет равных.
– Ваше отношение к распространённому мнению, что «нет плохих оркестров, есть плохие дирижёры»?
– «За всю Одессу» не скажу, но свой оркестр считаю одним из лучших в ЦФО. Во всех областных центрах, кроме Воронежа, действуют профессиональные ОРНИ, я знаком с их руководителями, слушал выступления на фестивалях и конкурсах, потому утверждаю: оркестры у соседей сильные. Но орловский – лучший. Уже через три года после создания он стал победителем зонального конкурса профессиональных ОРНИ, а спустя год – лауреатом Всероссийского конкурса.
Всё дело в том, что здесь собрались настоящие виртуозы, заслуженные работники и деятели культуры РФ, многие из которых в разные годы были солистами инструментальных ансамблей, неоднократными победителями творческих конкурсов. Не называю имён только потому, что это будет полный список оркестра — у нас нет случайных людей. Практически все преподают свои дисциплины студентам и могли бы устраивать свои сольные концерты, заниматься репетиторством... Но все мы, наверное, несовременные, в житейском плане довольствуемся тем, что есть. Я бы назвал работу своего коллектива подвижничеством, в основе которого – бескорыстная любовь к музыке. Именно поэтому мы вместе вот уже четверть века, и я счастлив, что имею отношение к десяткам очень успешных выступлений во многих российских городах, а также в Болгарии, где при поддержке городского управления культуры мы имели возможность побывать дважды. Именно там стали лауреатами и международного фестиваля-конкурса ОРНИ.
– Считается, что дирижёр относится к числу «властных» профессий, как режиссёр, военный командир, судья, его решения не обсуждают...
– Всё дело в авторитете руководителя, в доверии к нему: оно или есть, или нет. Представляю, как бы я насмешил свой коллектив, если бы, становясь перед ним, думал о том, что владею истиной в последней инстанции. Нет, дирижёрский пульт не трон, а место сложного сотворчества – с автором произведения, с каждым из сорока музыкантов и всем оркестром в целом. Мой педагог Юрий Богданов любил повторять, что дирижёр должен уметь отображать музыку в своих жестах. Не словами объяснять, а руками. Если по-простому, то он должен быть понятным каждому музыканту, не мешать оркестру, а по возможности максимально помогать ему.
– В вашем репертуаре немало классических произведений. В этой связи не приходилось ли слышать в свой адрес, что в качестве интерпретатора симфонической музыки оркестр может потерять своё лицо?
– Нет, я так не думаю, тем более что большие формы мы и не берём, ничего крупнее сюит и отрывков из опер не играем. Тот, кто хорошо знаком с произведениями Глинки, Чайковского, Бородина, Римского-Корсакова, Калинникова, непременно найдёт в них народные мотивы – главный источник вдохновения композиторов. Уверен, будь в их время профессиональные ОРНИ, сегодня мы имели бы в своём репертуаре немало написанного великими композиторами специально для народных инструментов. Конечно, симфонический оркестр по своим возможностям много шире и перспективнее, но мы в некоторых случаях способны превзойти его в нюансах, в мелодичности, в особой, только нам присущей, окраске. Не случайно Чайковский очень любил слушать игру самодеятельных музыкантов, известен его восторженный отклик: «Ах, какая прелесть эта балалайка!».
Грамотно переложенная классическая музыка на народные инструменты не только украшает репертуар опытного ОРНИ, она свидетельствует о степени профессионализма музыкантов и дирижёра. Поэтому и в юбилейном концерте у нас несколько очень интересных отрывков из Россини, Направника, Кальмана, Шаренды. Но будут и любимые мной Дербенко, Хрисаниди, Заволокин, Гридин, переложения русских песен и знакомых мелодий. Будут и вокал, и сольные номера разных групп инструментов.
– А какие пристрастия у маэстро Сухорослова – в еде, музыке, литературе? Любимый вид отдыха?
– Отвечаю по порядку. В детстве и юности, которые провёл в Сибири, любил мамины пельмени и окрошку, во взрослой жизни предпочитаю хорошо приготовленное мясо с овощами. Симпатии в музыке можно проследить по репертуару нашего оркестра – выбираю только любимое. Признаюсь, художественную литературу читаю не каждый день – очень много работы на кафедре, но по настроению перечитываю некоторые страницы Достоевского и Тургенева. Что касается хобби, то в сибирский период жизни любил охоту, а в Орле, если выпадает случай, отправляюсь на рыбалку. Не огорчаюсь, даже если ничего не выловлю. Испытываю радость от другого — тех нескольких часов уединения, когда есть возможность послушать тишину и во всём полнозвучии представить... музыку. Музыку новой программы оркестра...
