Рождается человек, обычный человек. В какой-то момент он совершает подвиг и... входит в Историю. Так разделяются путь земной и путь исторический. Путь земной рано или поздно заканчивается. Но имя продолжает жить. Появляется памятник. Какое-то время это именно памятник человеку, совершившему подвиг. Идет время. Все меньше остается тех, кто об этом подвиге помнит. Памятник превращается в «просто памятник», становясь элементом городского пейзажа.
Сквер генерала
Наверное, в Орле нет ни одного молодого человека, который не знал бы, что памятник Гуртьеву стоит в одноименном сквере, соединяющем улицы Октябрьскую и Салтыкова-Щедрина. А многие ли знают, как генерала Гуртьева зовут? Почему памятник этому человеку установлен именно в нашем городе? Какой подвиг он совершил?
А многим ли старожилам известно, что 5 августа 1954 года памятник Гуртьеву, созданный по проекту скульптора Вучетича (того самого, что изваял величественного воина-освободителя для Трептов-парка и неистовую Родину-мать для Мамаева кургана в Волгограде), установили на месте братских могил, в которых были захоронены бойцы, погибшие при освобождении Орла, и в их числе – сам генерал-майор?
Думаю, пришла пора вернуть «просто памятнику» имя и биографию.
Путь генерала
Леонтий Гуртьев родился в азербайджанском городе Шемаха в семье лесничего. В 1900 году семья переехала в Прибалтику. В 1911 году юноша с отличием окончил реальное училище и поступил в Харьковский технологический институт. Через год перевелся в Петербургский политехнический, но окончить его не успел: за участие в рабочей демонстрации в июле 1914 года был арестован и три месяца просидел в Петропавловской крепости.
После освобождения почти сразу был мобилизован в армию и вскоре направлен на фронт, под Варшаву. Осенью 1915 года в бою под Волынью попал в австро-венгерский плен, где находился до ноября 1918-го. Когда в Венгрии началась революция, Гуртьев вернулся к родным, которые, спасаясь от войны, к этому времени переехали в Ковров Владимирской губернии. Здесь солдата ждали мать и жена с сыном.
На службу в Красную Армию Л. Н. Гуртьев был призван в июне 1919 года. С этого времени вся его профессиональная деятельность связана с военной службой. Командир взвода, а затем роты, батальона, помощник командира полка и начальник штаба полка.
С сентября 1939 года Гуртьев занимал должность начальника Омского военного училища имени М. В. Фрунзе.
Война генерала
Когда фашистская Германия напала на Советский Союз, наше командование полагало, что подготовка офицеров для Красной Армии должна проходить в прежнем режиме. Омское военное училище продолжало «ковать кадры», Гуртьев продолжал руководить учебным заведением. Однако события первого года войны заставили призвать на передовую всех грамотных командиров, обладавших боевым опытом. Приказом по войскам Сибирского военного округа от 23 февраля 1942 года полковнику Гуртьеву было поручено к 15 июня на базе возглавляемого им военного училища сформировать 308-ю стрелковую дивизию. Уже в августе сибирская дивизия под командованием Гуртьева прибыла на фронт, а в сентябре получила боевое крещение в Сталинградской битве. Боевые действия дивизии были высоко оценены командующим 62-й армией В. Чуйковым: 7 декабря 1942 года Л. Гуртьеву было присвоено звание «генерал-майор». После войны именем генерала Гуртьева была названа одна из улиц Сталинграда.
В феврале 1943 года дивизию перебросили на Калининский фронт, где она участвовала в Ржевско-Вяземской операции. В апреле воинское подразделение Гуртьева было передано в резерв Ставки ВГК, а уже в мае – в 3-ю армию Брянского фронта.
Следующим знаковым для 308-й стрелковой дивизии сражением стало контрнаступление на Курской дуге, начавшееся 12 июля 1943 года.
Смерть генерала
О гибели генерала Гуртьева написано много. К сожалению, со временем эта история мифологизируется, пропитывается героическим пафосом, лишаясь фактической и исторической правдивости. Леонтий Николаевич погиб не «плакатно», не поднимая бойцов в атаку с пистолетом в руке и криком «Ура!». Он умер в ситуации, по военным меркам «бытовой», не связанной со стратегией и тактикой, в результате недальновидности другого человека – в последствии не менее героического и прославленного, – генерала Горбатова.
Ветераны 308-й стрелковой дивизии, орловские краеведы и историки реконструировали трагические события 3 августа 1943 года.
Идущие в атаку пехотинцы 308-й и 380-й стрелковых дивизий, которым предстояло в лоб брать Орёл, притормозили у высот на северной окраине Медведевского леса, где находились хорошо замаскированные артиллерийские позиции врага. Как только наши попали под уничтожающий огонь немецких батарей, произошла заминка. Гуртьев не привык «класть в штабеля» людей. Нужно было обдумать создавшееся положение и принять разумное решение. Но с наблюдательного пункта Брянского фронта, расположенного на правом высоком берегу Оптухи, последовал «окрик» члена Военного Совета Льва Мехлиса: «Ну, что вы там залегли? Вперед! Орёл должен быть сегодня наш!».
Николай Петрович Марчук, врач 308-й стрелковой дивизии, в своих воспоминаниях пишет: «В 16 часов 3 августа на наблюдательный пункт Гуртьева приехал генерал Горбатов. Командующий 3 армией генерал-лейтенант Горбатов приказал доложить обстановку. Поднялись из окопа на бруствер… Подбежал командир саперного батальона и попросил генерала Горбатова вернуться в окоп, так как высота просматривалась противником и пристреляна артиллерией. Горбатов не обратил на майора никакого внимания. Гуртьев продолжал докладывать. Рванули по бокам два прицельных снаряда, не причинив генералам никакого вреда. Гуртьев повторил просьбу спуститься в окоп. На этот раз Горбатов согласился, но было уже поздно. Раздался пронзительный свист снаряда. Горбатов прыгнул в окоп. Гуртьев сверху закрыл его своим телом. Вздрогнула земля от взрыва, по фуражке Горбатова потекла кровь. Он с трудом распрямился, тело Гуртьева безжизненно сползло в окоп. Два осколка пробили грудную клетку, один – разорвал печень…».
Закрыть командира своим телом – подвиг? Безусловно! Но самопожертвование не входит в обязанности командира дивизии. Не воинский долг выполнял Леонтий Николаевич, но человеческий; не положениями Уставов он руководствовался, но нравственным инстинктом.
Именно человечность (не та приторная, которая стала одним из изобразительных средств биографической литературы, а подлинная, допускающая некие несовершенства с точки зрения образа «бронзового героя»), – одна из главных черт Гуртьева.
Вот как о нем вспоминал скульптор Вучетич: «…генерал Гуртьев был по своему характеру и поведению далеко не воинственным человеком и отличался большой скромностью и застенчивостью, и в то же время героически принял смерть, защитив собой вышестоящего генерала. Много направил рапортов об отправке на фронт полковник Гуртьев из города Омска, где он был начальником училища, но получал долгое время отказы, так как его считали совершенно не пригодным к условиям боевых действий, хотя позже добился своего. Выглядел он весьма несобранным человеком, на котором форма сидела мешковато и не было в нем той подтянутости и стройности, которая отличает военного человека от гражданского. О его героических подвигах на Сталинградском фронте якобы стало известно в Ставке, и Гуртьев был неожиданно вызван в Москву. В измятой, запыленной форме, он прошел через приемную, где толпились начищенные и сверкающие орденами генералы, в кабинет Сталина, который обнял его и заменил погоны полковника на генеральские».
После освобождения Орла Гуртьева похоронили в сквере «Братские могилы», там, где сейчас находится библиотека им. Бунина. После вой ны останки генерала и других погибших воинов были перезахоронены на Троицком кладбище.
За мужество и храбрость Указом Президиума Верхов ного Совета СССР от 27 августа 1943 года генералу Л. Н. Гуртьеву посмертно было присвоено высокое звание Героя Советского Союза.
Константин АНДРЕЕВ
