Орловская художница, член Союза художников России Ольга СОРОКИНА, принёсшая городу лавры портретом генерала Алексея Ермолова, экспонировавшимся в Москве в 2008 году на Всероссийском конкурсе «Русь православная», теперь вдохновляет горожан пейзажами храмов и старинных зданий. 

На зрителей обрушиваются потоки цветовых ощущений. Но главное – не экспрессивные мазки и яркие краски, а эмоции со знаком плюс, которыми буквально заряжаешься от картин.

Произведения Ольги Сорокиной находятся в собрании киевской галереи «Виктория», в Белгородском музее изобразительных искусств, Орловском областном краеведческом музее, частных коллекциях в Германии, Канаде, США.

«Пейзажный» период с лунной ночью

Необычные ощущения от картины «Лунная ночь в Троице-Оптином женском монастыре (г. Болхов)»: огни в окнах храма, старинный крест, свет луны. Такой эмоциональный допинг – как от музыки, от поэзии…

– Ольга, ты, действительно, писала картину ночью? Многие художники сейчас не церемонятся: щёлкнул фотоаппаратом и ушёл, чтобы потом поработать над картиной с фото.

– Монастырь, действительно, писала ночью. Для этого пришлось взять с собой не только краски, но и несколько фонариков: один на голову надела, другим палитру подсвечивала. Третий (большой церковный фонарь) дали монашки – он помог высветить в темноте стены храма. Монахини даже свет в храме оставили для меня включённым, чтобы окошки светились. Заперли монастырские ворота и ушли, а я осталась. Страшно не было, но было ощущение таинственности. …В Болхове – красивейшие храмы с мощной энергетикой. Я написала там много работ, самые любимые – «Ночной Болхов», «Болхов. Старый дом».

– Одно время ты активно писала портреты, теперь – пейзажи. Это такой период в твоём творчестве – «пейзажный»?

– Портрет и пейзаж – разные ощущения. Портрет – более напряжённая, скрупулёзная работа, где художник пытается «считывать» чужой внутренний мир и вкладывать эти ощущения в образ. Наверное, сегодня для меня актуален пейзаж. Ничто так не очищает душу, как работа «живьём» на природе.

Обрести

и не потерять

Духовность и нравственность для Ольги Сорокиной приоритетны и в жизни, и в искусстве. Это своеоб разный духовный код художницы. Им «закодированы» серии орловских и болховских пейзажей, а также работы, написанные в старинных русских городах Ростове, Ельце, Ярославле, Торжке…

– Твои пейзажи будто заряжены положительной энергетикой. Что для тебя духовность?

– Духовность – это наши лучшие черты. Художник может их обрести, занимаясь творчеством с полной отдачей. Не для того, чтобы просто продать картину, а потому что не может жить без любимого дела. Мы были недавно в Новгороде на «Никитских чтениях» в честь святого Никиты Новгородского с моими друзьями искусствоведом Марианной Комовой и её мужем, священником Алексеем Комовым. Он учился в Академии Глазунова, но потом стал священнослужителем. В Новгороде я делала доклад по поводу северных пейзажей, и заговорили о духовности. Считаю истоками духовности наше советское искусство: это Пожаров, Обросов, Андронов, Грицай, Попков и другие настоящие русские художники. Они по-прежнему чище, социально «острее» многих фаворных сегодняшних авторов, хотя творили в «зашоренные» времена.

О душевном и дешёвом

– Хотелось бы узнать твоё отношение к современному искусству с позиций нравственности? Когда-то в Орле, например, проходила встреча с художником Тер-Оганьяном…

– Есть различные перформансы, повёрнутые в сторону поп-арта, куда начиная с лихих 90-х просочились псевдохудожники. Сама я с этим не соприкасалась, слава Богу, но слышала о подобных именах. Считаю, что насмешка, издевательство над любой религиозной символикой (что происходило на перформансах Тер-Оганьяна, когда, к примеру, на иконах рисовали непристойности) недопустимы. Это разрушает душу, психику, попусту развращает. Я как православный человек всегда буду этому противостоять и своим творчеством укреплять зрителей в духовности и вере.

В ближайшее время в «Арбате» с Алексеем Комовым мы выставим новгородский пленэр, который, надеюсь, людям понравится.